Деньги любят тишину. Эта известная поговорка как нельзя лучше характеризует одно из базовых свойств экономики. Обычно все серьезные договоренности стратегического характера достигаются в тиши кабинетов и вдали от всякой прессы. Это как в армии. Пока простые обыватели наслаждаются утренним кофе со свежими булочками, неприметные штабные офицеры что-то считают, что-то рисуют на картах, листают всякие справочники, подшивают исписанные страницы в секретные папки. А потом внезапно бац! — и Висло-Одерская операция или что-нибудь вроде «В Сантьяго идет дождь». Я все это к тому, что в тихих европейских кабинетах между 12 и 16 января текущего года финансистами было принято какое-то очень серьезное решение насчет будущего финансового рынка всей Европы. Какое именно — нигде не говорится, но по косвенным признакам кое-что вычислить можно.
Почему именно в указанные сроки? Потому, что есть такая страна — Швейцария. Территориально она невелика. Чуть меньше Московской области по площади. Меньше Москвы по населению — всего около восьми с небольшим миллионов. ВВП (за 2013 год) 651 млрд долларов. Примерно как вся капитализация американской корпорации Apple. Швейцария, кроме сыра, шоколада, часов и универсальных ножей, традиционно является своего рода резервным бункером для капиталов всего мира. По некоторым данным, в банках этой страны иностранных, частных и корпоративных вкладов лежит в объеме, примерно равном трем ВВП самой Швейцарии. В 2008 году это даже создало проблему для национальной экономики.
В целом Швейцария очень консервативная страна. Потому и ее экономика развивалась достаточно стабильными, но неспешными темпами. Она могла такое себе позволить благодаря взвешенной, выверенной и строго последовательной политике властей. Прежде всего — монетарных. Они очень быстро выяснили, что начавшийся в стране рост курса с былых 0,7 евро за швейцарский франк (2010 год) до 1 евро за 1 франк (в 2011 году) вызван исключительно переводом иностранных банковских вкладов в национальную валюту Швейцарии. Спрос на франки быстро толкнул курс вверх, что стало негативно сказываться на экономике. Прежде всего, на экспорте традиционных швейцарских товаров. Поэтому летом 2011 года Национальный банк Швейцарии (CNB) заявил о введении максимального курса евро к франку на уровне 1,2.
С тех пор и до настоящего времени Швейцария прочно удерживала эту величину всеми доступными способами. Включая валютные интервенции. Только на протяжении 2012 года страна потратила на обеспечение стабильности курса более 200 млрд долларов, увеличив на эту сумму свои ЗВР. Фактически это означало жесткую привязку франка к евро, ибо куда бы ни плавал евро по отношению к другим валютам, в Швейцарии он оставался все равно 1,2 евро за франк. Этого требовала элементарная экономическая логика. Дорогой франк нес риск падения конкурентоспособности швейцарской экономики. Не стоит забывать, что, к примеру, одной из важных статей дохода страны является экспорт медикаментов. Которые и без того совсем не дешевы. То же касается практически всех швейцарских товаров. Опять же — международная конкуренция. Если швейцарский шоколад подорожает хотя бы на 15%, то его довольно быстро начнет теснить шоколад из Франции и Бельгии, ничуть ему не уступающий по качеству. Плюс риск снижения объемов туризма, приносящего стране 7% годового ВВП.
Так вот, на протяжении 3,5 года Швейцарский национальный банк держал заявленный курс буквально «до последнего патрона». Еще в понедельник, 12 января 2015 года, вице-президент CNB официально называл «потолок» курса франка к евро одной из основ монетарной политики страны. А уже в пятницу, 16 января, он же проинформировал мировые финансовые рынки о том, что CNB принял решение отказаться от каких-либо ограничений на валютном рынке.
Почти мгновенно курс взлетел. В моментальном значении скачок доходил до 30%. А фондовый рынок страны — рухнул. За два дня падение достигло 15%, что является самой большой величиной за прошедшие 25 лет. Огромное число валютных брокеров, работавших с франком, за один день вылетели в трубу. Один только Everest Capital's Global Fund на этом потерял около 830 млн долларов. Полностью закрылся «лондонский офис» компании Альпари. Американский валютный брокер FXCM уже заявил, что его потери составили 225 млн долларов. Полностью разорился Excel Markets из Новой Зеландии. Ладно, ЕМ — компания, о которой немногие знали, но FXCM — это корпорация, работающая по всему миру, ее акции торгуются на бирже. Мало того, швейцарский LIBOR опустился до минус 0,4%. В переводе на простой русский это значит, что CNB вам еще и приплатит за то, что вы возьмете у него его деньги! Сейчас сообщается, что с минус 0,4% трехмесячный LIBOR снижен еще больше, до — 1,25-0,75%.
Казалось бы, с чего бы вдруг «центробанку» самой Швейцарии совершать такое сальто? Ладно прочая экономика, хотя для нее это «как серпом по фаберже». Ладно, 5-7 крупных международных финансовых брокеров оказались на грани разорения. Но ведь у самого CNB в валютных резервах 475 млрд франков вложено в иностранные активы, т.е. во франках их только считают, а по факту они сейчас выражены в: 29% — в долларах; 44,5% — в евро; 8,3% — в японских иенах; 7%- в британских фунтах; 12% — в остальных валютах. То есть своим этим шагом Банк сократил ЗВР Швейцарии примерно на 100-110 млрд франков разом. Самое время еще вспомнить об активах коммерческих швейцарских банков, у которых около 1,36 трлн франков также номинированы в иностранной валюте. Хотя более-менее точные цифры одних только прямых потерь еще предстоит подсчитать, уже сейчас можно констатировать, что Швейцария своим этим решением одномоментно выбросила на ветер не менее 450-500 млрд швейцарских франков или примерно 415 млрд евро. За один день!
И ведь это еще не все. Как оказалось, Швейцария, конечно, страна маленькая, но кредитованием в швейцарских франках активно пользовались в Польше, Венгрии и даже Австрии. Хотя в последней выдачу кредитов в тех же франках государство и зажимало еще с 2009 года, на сегодняшний день номинированных в них кредитов там выдано на сумму 25 млрд евро. Венгрия пытается конвертировать ипотечные кредиты из франков в местные форинты. На что там сегодня уже израсходовано 8 млрд евро. И, судя по всему, венгры окажутся единственными, кто сумеет пережить произошедшее относительно безболезненно. Австрийцы им завидуют. Но больше всего венграм завидуют поляки. Как оказалось, всего польскими банками номинированных в швейцарском франке кредитов выдано на сумму 131 млрд злотых (36 млрд долл.), из которых 22% — розничное кредитование и примерно 77% — ипотека. Это почти 8% ВВП всей Польши. Капиталы некоторых польских банков, как, например, MBK и PKO, более чем на 20% завязаны на швейцарскую валюту. Произошедшее изменение курса злотого к франку (злотый потерял до 40%) уже сейчас будет стоить банковской системе Польши потерь в размере до 3% от годовой выручки. Или до 0,8% национального ВВП.
Швейцарские банкиры никогда ранее ни в популизме, ни в безответственности, ни тем более в непрофессионализме замечены не были. Скорее наоборот, они являются, пожалуй, лучшими финансовыми специалистами в мире. Тогда почему страна, на протяжении многих лет имеющая стабильный бюджетный профицит и резервы, в полтора раза превосходящие национальный ВВП (лучший показатель в мире!), пошла на столь разрушительный шаг для собственной экономики? И не только своей. Причем сделала это практически внезапно. Еще 12 января ничто не предвещало беды, а спустя всего 4 дня — «вот тебе, бабушка, и Юрьев день».
Точных сведений на сей счет пока еще нет. Скорее всего, они появятся позднее. Но уже сейчас можно сделать одно предположение. Между 12 и 16 января швейцарские банкиры узнали нечто такое, что делает все перечисленные потери совершенно обоснованными. Вероятно, из серии — лучше сейчас потерять часть, чем потом потерять все. А так как речь с самого начала шла исключительно о курсе франка к евро, напрашиваются совершенно однозначные выводы. «Что-то такое» CNB выяснил насчет ближайшего будущего евро — как мировой валюты.
Если предположить на минуту, что евро катастрофически обваливается, то привязанный к нему франк единая европейская валюта автоматически тянет за собой. На всю глубину своего падения. Швейцария, конечно, богатая и даже индустриальная страна, но не забываем, что в масштабе мировой экономики это капля в море. Какие-то там 600 млрд долл. ВВП Швейцарии ничего не смогут поделать против 15.669 млрд всего Евросоюза.
Напрашивается единственный вывод, который не противоречит всему произошедшему. Уже не столь важно, по какой причине — из-за риска выхода Греции из зоны евро, или ввиду предстоящих планов ЕЦБ на счет QE — сам евро ждет чрезвычайно серьезный кризис. Причем очень скоро. Он настолько близок, что времени на разработку хитрых маневров и обходных планов попросту не осталось. Швейцарские банковские профи решили соскочить. Для того они в первую очередь и отвязали швейцарский франк от европейской валюты. Не считаясь при этом ни с какими потерями.
В связи с этим решением Швейцарии вызывает интерес происходящее на этом же направлении и в других странах. В первую очередь малых, вроде прибалтийских. Как перешедших на евро давно, вроде Латвии и Эстонии, так и сделавших это с 1 января текущего года, как Литва. Особенно если учесть тот факт, что их экономики в основном держались на трех «китах»: на торговле с Россией, на доходах от российского сырьевого (прежде всего нефтяного, как в Литве и Латвии) и транспортного (опять же, как в Литве) транзита; а также на европейских дотациях, которые, как, например, в Литве, достигают трети доходной части бюджета.
Если судить по тому, какими темпами Прибалтика ссорится с Россией и тем самым разрушает два основных источника своего существования, складывается впечатление, что дальше жить прибалты планируют исключительно на деньги Брюсселя. На те самые евродотации, судьба которых, учитывая выводы насчет мотивов поступка CNB, становится делом крайне туманным. В не столь уж и отдаленном времени очень даже может получиться так, что Евросоюзу балтийские страны станут глубоко безразличны. Когда евро рухнет, страны-доноры окажутся куда больше озабочены своим собственным выживанием, а то и вообще конструированием новых правил жизни на континенте после распада самой Единой Европы.
Кстати, в таком варианте развития событий нельзя исключать и возможного риска распада НАТО. Что бы там себе ни желали США, но военный союз означает определенный, даже для богатой Германии или Франции высокий, уровень военных расходов. В условиях, когда реальной внешней военной угрозы нет, а экономика переживает не просто большой кризис, она окажется в глобальном катаклизме, нельзя исключать и выхода ведущих европейских стран из НАТО хотя бы в целях экономии бюджета.
Хотя, конечно, насчет самороспуска альянса тут вероятность невелика. Но вот что вся периферия Единой Европы окажется буквально предоставлена сама себе — тут и к гадалке не ходи. Причем хитрые швейцарские банковские гномы хоть и не относят Швейцарию к периферии, но к грозному будущему начали готовиться. Более того — готовиться открыто и публично. А масштаб потерь, на которые они уже откровенно махнули рукой, позволяет судить о размерах того бедствия, которое надвигается на Европу.
