предпринимательство в Америке: пациент скорее мертв...

Ну что я могу сказать о нижеприведенной статье? То, что она из разряда "для подумать" и для тех, кто способен прочитать что-либо длиннее СМС.
Всё плохо. Описанные в статье процессы - это скорее (условно) опережающий экономический индикатор близкого будущего наших дорогих заокеанских партнеров. Замкнутый круг - меньше работающих - меньше потребление - меньше деловая активность, и, глядя на графики, я начинаю подозревать, что "партнеры" слегка пи.. лукавят о состоянии дел в экономике и занятости. И деловой активности. Если по-русски - врут, падлы.
читаем.

Предпринимательство в Америке: пациент скорее мёртв, чем жив?

На данный момент, США занимают уже не первое, не второе и даже не третье, а 12 место по количеству открываемых стартап-компаний среди развитых стран. Такие страны, как Венгрия, Дания, Финляндия, Новая Зеландия, Швеция, Израиль и Италия имеют более высокие показатели по стартапам, чем Америка.

США отстают по показателю открытия новых фирм на душу населения и это наша единственная и самая главная экономическая проблема. Но складывается такое впечатление, будто это тайна за семью печатями. Ни средства массовой информации, ни политики никогда не скажут вам о том, что, впервые за 35 лет, коэффициент смертности американских фирм превысил их рождаемость (коэффициент высчитывается из расчёта числа вновь создаваемых и ликвидируемых фирм на 1000 действующих; прим. mixednews).

Бюро переписи США сообщает, что, впервые с начала ведения подобной статистики, показатели по общему количеству открытых и закрытых компаний за год (собственно, коэффициент рождаемости и смертности американского бизнеса) пересекли друг друга. Речь идёт о компаниях-работодателях, имеющих в своём штате как минимум одного сотрудника, то есть мы говорим о реальных двигателях экономического роста. Ежегодно, по всей стране открывается 400 тысяч новых компаний, в то время как 470 тысяч закрывается.

И, скорее всего, вы раньше никогда не видели этого графика.

“Процент по закрываемым компаниям остаётся на одном уровне, процент стартапов падает”: в течение последних 30 лет число новых компаний, открываемых в США, неуклонно падает. В 2008 году показатель по стартапам достиг критической отметки, когда коэффициент рождаемости нового бизнеса оказался ниже коэффициента смертности впервые за всё время ведения учёта этих показателей. Тёмно-зелёным цветом представлен процент закрытых фирм, светло-зелёным – открытых.

Вплоть до 2008 года число стартапов ежегодно превосходило количество предприятий-банкротов примерно на 100 тысяч. Но за последние шесть лет цифры неожиданно поменялись местами. И без подводных камней тут не обходится. С точки зрения выживания бизнеса, у нас на счету минус 70 тысяч. А учитывая, что Бюро переписи предоставляет статистические данные крайне нерасторопно (да ещё через Управление по делам малых предприятий), информация отстаёт от режима реального времени на два года.    

Общее количество стартапов в США стремительно падает

До 2008 года число стартапов ежегодно превосходило количество предприятий-банкротов примерно на 100 тысяч. Но за последние 6 лет эти цифры поменялись местами и общее количество стартапов по сравнению с ликвидированными компаниями составляет минус 70 тысяч.

“Общее количество стартапов в США стремительно падает”: До 2008 года число стартапов ежегодно превосходило количество предприятий-банкротов примерно на 100 тысяч. Но за последние 6 лет эти цифры поменялись местами и общее количество стартапов по сравнению с ликвидированными компаниями составляет минус 70 тысяч. Зелёным цветом показано общее количество новых фирм.

Я подозреваю, что никто не говорит о коэффициенте рождаемости и смертности американского бизнеса, потому что и Уолл-стрит, и Белый дом (вне зависимости от того, какая партия его занимает) – это два исполина искусства убеждения. Белому дому необходимо держать вас на коротком поводке, потому что правящей политической партии нужен ваш голос. Уолл-стрит же нужно поддерживать рост фондового рынка, даже если расти он будет за счёт иллюзий. Так что они в унисон твердят нам о том, как растут экономические показатели.

Но давайте начистоту: ни один экономический показатель не вырастет, пока мы не изменим коэффициент рождаемости и смертности предпринимательства в Америке.

Опасные заблуждения

Заблуждения по важнейшему за последние 50 лет вопросу, — откуда берутся рабочие места, — могут привести к катастрофическим последствиям. Наше правительство по-прежнему считает, что экономическому росту и, соответственно, созданию рабочих мест способствуют инновации. Так что мы продолжаем инвестировать в них миллиарды. Но инновации бесполезны, пока предприниматель не создаст для них бизнес-модель и не превратит их в то, что люди будут готовы покупать. Тем не менее, нас продолжают убеждать в том, что мы движемся в правильном направлении и не нуждаемся в смене стратегии, вот мы и идём в сторону национального упадка, полагая, что нас спасут инновации.

Не хочу показаться пессимистом, но когда малый и средний бизнес исчезает быстрее, чем появляется, то же самое происходит и со свободой предпринимательства. А когда умрёт свободное предпринимательство, Америка умрёт вместе с ним.

Посмотрим на статистику. Из источников, которые вполне заслуживают доверия во всех прочих вопросах, вы будете часто слышать, что Америка насчитывает 26 миллионов компаний. Это заблуждение. 20 миллионов этих указанных “компаний” – неактивные предприятия без продаж, прибыли, клиентов или сотрудников. Единственно полезные и показательные цифры – количество функционирующих на данный момент предприятий, имеющих одного или более сотрудников.

В Соединённых Штатах всего 6 миллионов компаний с одним и более сотрудниками. Из них – 3,8 миллионов насчитывают 4 и менее работников: небольшие магазины, принадлежащие людям, которые не бизнес пытаются устроить, а жизнь. Дай Бог им здоровья. Это то, ради чего Америка и существует. Мы нуждаемся в каждом из них.

Далее, существует около миллиона фирм, имеющих в своём штате от 5 до 8 работников, 600 тысяч предприятий, насчитывающих от 10 до 19 сотрудников, и 500 тысяч компаний, предоставляющих от 20 до 99 рабочих мест. Имеется 90 тысяч предприятий, на которых трудятся от 100 до 499 людей. И существует всего 18 тысяч компаний с более чем 500 сотрудниками, в том числе, около тысячи предприятий с 10 тысячами и более работников. В целом, они и представляют собой всю корпоративную Америку.

Позвольте мне быть предельно ясным: корпоративная Америка гораздо важнее для безопасности Соединённых Штатов, чем наша военная сила. Поскольку, если первая не будет процветать и оставаться стабильной, то вторая прекратит своё существование. Мы располагаем огромной военной мощью только благодаря растущей экономике, которая до сих пор позволяла правительству платить по счетам. Когда 28 июня 2011 года на слушаниях в сенате бывшего председателя объединённого комитета начальников штабов вооружённых сил США, адмирала Майка Маллена попросили озвучить главную угрозу безопасности Соединённых Штатов на данный момент, он назвал не Аль-Каиду и не ядерный потенциал Ирана. Он ответил: “Я считаю наш долг главной угрозой нашей национальной безопасности”.

Упадок бизнеса ведёт к снижению расходов на социальные программы

Не стоит забывать, что эти 6 миллионов предприятий, особенно мелкий и средний бизнес, обеспечивают рабочими местами более 100 миллионов американцев и представляют собой большую часть всей налоговой базы. Эти малые, средние и крупные предприятия сформировали крупнейшую экономику мира, благодаря чему страна смогла позволить себе чрезмерные военные и социальные расходы и выплаты. И мы себе в этом не отказывали, потому что до сегодняшнего дня занимали доминирующую позицию в мировой экономике.

Когда перестают появляться новые компании, система свободного предпринимательства приходит в упадок и вместе с ней исчезают рабочие места. А без растущей системы свободного предпринимательства, без растущей предпринимательской экономики, не будет новых рабочих мест. Это означает сокращение доходов, понижение заработной платы, подлежащей налогообложению, с последующим урезанием социальной помощи пожилым и бедным людям, снижение финансирования армии, системы образования, инфраструктуры. В общем, резко сокращающийся доход на всё.

Америка обладает крупнейшей налоговой казной в мире, потому что более 300 миллионов её граждан производят и владеют одной четвёртой всех мировых богатств. Соединённый Штаты разгромили всех в борьбе за свободу предпринимательства, создание бизнеса и построение будущего. И до недавнего времени весь мир восхищался экономическим успехом Америки. Но сейчас мы стремительно теряем хватку, а всё, что мы пытаемся сделать для решения проблемы, в корне неверно.

И вот почему: предпринимательство не встроено в нашу культуру также систематически, как инновации или интеллектуальное развитие. Да, вы может сказать, что видите много примеров предпринимательской активности в стране. И это правда. Но на данный момент предпринимательская деятельность находится в состоянии упадка впервые за то время, как правительство США стало вести по ней статистику.

Вся страна и, как следствие, весь мир находятся в плену опасного заблуждения, из-за которого и Америка, и весь мир только усугубляют ситуацию. И люди знают это, хотя не могут объяснить, откуда. Когда сайт Gallup.com провёл опрос среди американцев с просьбой оценить, насколько сильно их волнуют трудности, испытываемые страной, тремя основными проблемами, которые “значительно” беспокоили респондентов, стали экономика (59 процентов), федеральные расходы и дефицит бюджетных средств (58 процентов), и доступность здравоохранения (57 процентов).

Чем больше мы полагаемся на ошибочную веру нашего руководства в инновации, тем быстрее глохнет наш “двигатель”, и появляется всё больше людей, справедливо озабоченных проблемами экономики.

А всё потому, что мы путаем причину и следствие экономического роста, причину и следствие создания новых рабочих мест. И чтобы вновь войти в привычную колею, мы должны перестать возлагать все надежды на инновации и сосредоточиться на всемогущих предпринимателях и основателях бизнес-компаний. А это значит, что нам нужно их найти.

Автор: Джим Клифтон, председатель и генеральный директор Gallup, автор книг “The Coming Jobs War” и “Entrepreneurial Strengths Finder”

Источник перевод для MixedNews — Дарья Баранова

Источник: mixednews.ru.

Биоугрозы современности

Продолжая тему СЛАБОСТИ США

Перспективы развития биологического оружия страшнее ядерных угроз

За последние десятилетия биология и медицина совершили огромный рывок вперед. Вмешательство в гены человека и создание химер, гибридов совершенно разных организмов сегодня уже не фантастика. К сожалению, эти достижения можно использовать не только в мирных целях. Биотехнологии могут стать оружием, намного более опасным, чем ядерное, и покончить с человечеством несколькими разными способами.

Инвазия

Так получилось, что экосистемы в различных районах нашей планеты приходили в равновесие тысячи лет. Сотни видов животных, насекомых, растений и т.д. приспособились друг к другу и поддерживают жизнеспособность окружающей среды.

В ноябре 2011 года Министерство сельского хозяйства США объявило об опасности биотерроризма с использованием инвазивных видов. Противник может распространить чужеродные для определенной экосистемы организмы и тем самым нанести значительный экономический ущерб и вред людям. В качестве примера может служить барбарис. Это неприхотливое растение может расти в широтах от Крыма до Санкт-Петербурга. Само по себе оно безвредно и выращивается садоводами. Однако оно может быть промежуточным носителем опасной грибковой болезни - стеблевой ржавчины. Эта болезнь зерновых встречается редко, но приводит к огромным потерям сельскохозяйственной продукции – от 50% до 100%.

Нетрудно догадаться, что зараженный ржавчиной барбарис способен нанести государству больший ущерб, чем санкции и авиабомбы. При соответствующих генных модификациях грибка стеблевой ржавчины семена барбариса могут лишить небольшую бедную страну урожая зерновых и спровоцировать социальный взрыв.

Один из самых опасных иназивных видов - это бактерии. Важнейшим продуктом сельского хозяйства является мясо, а значит, животные – первая мишень для экономического удара. С помощью переноса определенных фрагментов ДНК, взятых у устойчивых к антибиотикам бактерий, можно, например, превратить бактерию R. Rurninantium в биологическое оружие. Бактерия R. Rurninantium вызывает острое заболевание у животных и в отдельных случаях у людей. Распространенная через клещей генно-модифицированная бактерия может вызвать массовую гибель свиней и коров, а главное – панику среди населения.

Кроме естественных инвазивных видов сегодня существует возможность разработки химер – гибридных организмов, имеющих ДНК двух и более разных существ.

Здесь дело только за фантазией. Можно представить паразитов, передающих смертельные вирусы человеку, насекомых, саранчу, съедающую основу экономики отсталой страны, например, финики и т.п. Надо понимать, что внимание ученых сегодня сосредоточено в основном на создании гибридов человеческих генов и генов лабораторных животных – для медицинских целей. Впервые о химерах с человеческими генами громко заговорили в 2008 году, когда британские ученые попросили разрешения создать эмбрион-гибрид свиньи и человека, причем генов последнего было 99%. Обычно подобная работа с животными, насекомыми или растениями не афишируется и общественностью не обсуждается, но в научной медицине уже около 10 лет технология гибридизации существует и успешно применяется.

Угроза человеку

С помощью современных биотехнологий можно нанести неожиданный удар не только экономике, но и непосредственно здоровью людей. Совсем недавно, в декабре 2011 года голландские и американские ученые модифицировали вирус птичьего гриппа H5N1, превратив его в потенциального убийцу миллионов людей. Дело в том, что вирус H5N1 хоть и имеет высокую летальность у людей (до 60%), он не может передаваться от млекопитающего к млекопитающему. Ученые искали тот самый фактор, который позволяет вирусу заражать человека, и нашли, создав смертельно опасный штамм. По мнению специалистов, модифицированный H5N1 способен вызвать глобальную эпидемию и убить по меньшей мере 40 млн человек. Это сравнимо с гибелью людей от знаменитой «испанки» - пандемии гриппа в 1918-1919 годах, которая за 18 месяцев унесла жизни около 42 млн человек. «Испанка», кстати, также пришла к людям от птиц, мутировав в смертельное заболевание.

Информацией о новом типе вируса H5N1 обладают около 100 лабораторий и тысячи ученых по всему миру, так что при желании они могут изготовить свой собственный смертоносный штамм, который способен погрузить в хаос многие страны и дестабилизировать мировую экономику.

Вирус H5N1 имеет все необходимые инструменты для убийства человека. Прежде всего он поражает легочную ткань, в результате чего снижается уровень кислорода в крови, и человек постепенно умирает. Но даже если внешние симптомы инфицирования удалось победить, коварный вирус продолжает жить в мозге и уничтожать дофаминовые нейроны, вызывая симптомы болезни Паркинсона.

Многочисленные исследования вируса гриппа гражданскими и военными вирусологами показывают и другое его свойство – он избирателен в отношении определенного набора генов. Например, от «испанки» вымирали целые деревни эскимосов, в то время как в индийской армии смертность не превышала 22%.

Таким образом, есть возможность нацелить вирусное оружие на определенные этнические группы. Также существуют технологии создания гибридных вирусов. Так, в марте 2011 года китайские ученые создали более 127 штаммов-гибридов вирусов H1N1 и H5N1 (свиной и птичий грипп), некоторые из них были патогенными.

Впрочем, создание гибридных штаммов и замена одних аминокислот другими – это технология примитивная, и скорее ее используют биотеррористы. Уже существует технология создания вируса с заданными возможностями, проще говоря, конструктор вирусов, который позволяет создавать «многоцелевые» вирусы с различными функциями. Такие вирусы могут стать идеальным инструментом для генной терапии, но с равным успехом они могут поражать сразу несколько систем организма человека, не оставляя шансов на лечение, или работать хирургически тонко, например, выводя из строя только мозг, органы зрения, размножения и т.д.

В декабре 2012 года ученые из Университета Северной Каролины (США) разработали технологию разборки вирусов на фрагменты и последующей сборки нового вируса с заданными возможностями. Они планируют таким образом использовать вирусы для генной терапии – замены поврежденных участков ДНК исправными.

За основу будущего вируса можно взять различные типы вирусов. Возьмем, к примеру, адено-связанный вирус (AAV). Это небольшой непатогенный вирус, который живет в организмах большинства людей. Из различных форм вируса AAV выделяются определенные факторы, например, способность AAV1 проникать в мышцы или AAV8 - в клетки печени. Затем можно воспользоваться уже проверенной технологией, разработанной командой американских и британских ученых, которые научились программировать адено-связанный вирус на встраивание гена, продуцирующего выработку белка (фактора IX). Этот белок отвечает за свертываемость крови, и если вызвать гиперпродукцию фактора IX в определенной части тела, то там начнут образовываться микротромбы, делающие человека инвалидом или приводящие к смерти.

Свертываемость – это лишь один из сотен механизмов, влияющих на жизнедеятельность организма. Скорее всего, врачи даже не поймут, что произошло с человеком, особенно если собранный специалистами вирус будет имитировать симптомы распространенной болезни.

Современные биологическая война и терроризм могут быть совсем не похожи на представления большинства неспециалистов. Наука открывает все больше возможностей для скрытого, тонкого воздействия на организм человека. Трудно организовать распыление вируса или патогенной бактерии над всеми крупными городами страны, но есть и другие технологии, пока находящиеся на острие прогресса. Например, в начале этого года китайские ученые из Нанкинского университета обнаружили, казалось бы, невероятный факт: частички микро-РНК пищи могут ограниченно воздействовать на наши гены, влияя на работу печени и других органов пищеварения. По-видимому, этот природный механизм должен помогать нам лучше усваивать пищу.

Исследования показали, что в крови испытуемых, поевших рисовую кашу, оказались около 30 фрагментов растительной микро-РНК. Этот генетический материал ингибирует активность рецепторов, ответственных за удаление из крови «плохого» холестерина. Таким образом, наш организм получает из растений функциональные молекулы (как витамины), но главное – имеет еще одни важный, ранее неизвестный механизм взаимодействия с окружающей средой. Эти «ворота» могут впустить не только полезные растительные микро-РНК. Наука уже освоила программирование РНК, и специалист в этой области может запрограммировать их на вмешательство в наш геном.

Например, в 2007 году компании Monsanto и Devgen научились с помощью искусственных микро-РНК, внедренных в растения, убивать насекомых вредителей. Несчастное насекомое под названием блошка длинноусая ест генетически модифицированную кукурузу. В организм вредителя попадает молекула микро-РНК, которая блокирует ген, ответственный за выработку энергии в организме блошки. В результате максимум через 12 дней вредитель гарантированно гибнет, поскольку безопасная для всех остальных живых существ пища стала для блошки смертельно ядовитой. Растительную микро-РНК можно настроить на убийство или изменение биологических процессов любого насекомого. Теперь, как выяснилось, это возможно и в отношении человека.

Современные биотехнологии имеют огромный разрушительный потенциал. Страшно представить, как целые государства или даже регионы планеты гибнут в эпидемиях, как миллионы граждан неотвратимо к 30-40 годам заболевают болезнью Альцгеймера или неожиданно теряют зрение, слух... Сценариев можно придумать бесчисленное множество. К сожалению, защититься от таких разрушительных атак смогут только страны, обладающие высоким научным потенциалом в области биотехнологий и особенно генной инженерии. Сегодня таких государств совсем немного…

 

Наука и разработки

www.edrus.org