Миграционная политика Европы ведет континент к превращению в Халифат
Валентин Домогадский
Есть у китайцев проклятие известное: «Чтоб жить тебе в эпоху перемен». Россияне, как и остальные граждане бывшего СССР, всю мудрость китайской философии впитали порами в нищие 90-е. Западный же мир, сумевший выжать из крушения красной империи абсолютно все, что только было возможно, эпоху перемен пережил благополучно. Но, как говорят философы, история циклична и все возвращается на круги своя. Сегодняшнее поведение европейских политических элит может являться наглядной иллюстрацией процесса деградации определенного субъекта, лишенного конкурентной среды. За сытые постсоветские годы европейская элита обрюзгла, постарела и утеряла хватку, чему виной банальное отсутствие серьезного соперника, благодаря которому британские домохозяйки в свое время за нормативные 4 минуты могли добраться до бомбоубежища с закрытыми глазами. Существовавший тогда миропорядок поддерживал в тонусе и западные элиты: проекты сдавались в сроки, а решения принимались с расчетом на десятилетия. Чего никак нельзя сказать о Европе сегодняшней, чье поведение никак не соответствует статусу одной из крупнейших и могущественных цивилизаций мира сего. Вся коллективная Европа сейчас больше напоминает Украину или Латвию, нежели наследницу Римской империи, так как живет она согласно принципам известной фармазонщицы Соньки Золотой Ручки – на широкую ногу, исключительно сегодняшним днем. Институт стратегического планирования в нынешней Европе не что иное, как пережиток времени. Другого объяснения санкционной эпопее, антироссийской истерии, заигрыванию с радикальным исламом и терроризмом, предательству всего и вся на Ближнем Востоке и следованию догмам деструктивного мультикультурализма невозможно.
Последствия санкционной эпопеи для Европы не окажутся катастрофическими, так как до показательной стрельбы себе в ногу Брюссель не опустился. Так же, наметился позитивный тренд на сворачивание санкционной программы, о чем мы писали в прошлый раз. Бездумное соучастие в крушении режимов на Ближнем Востоке хоть и принесло головную боль для европейцев, но критичным не является. А вот заигрывания с радикальным исламом и мигрантами в рамках проекта мультикультурализма имеют более деструктивный и долгоиграющий эффект, нежели все выше перечисленное вместе взятое и помноженное на два. И эта простая истина постепенно доходит до европейских политиков.
Буквально неделю назад британский премьер озвучил крамольную мысль: "Британия испытывает огромное давление, так как уровень миграции долгое время остается на слишком высоком уровне. Вы это замечаете по наполненности школ, по очередям в учреждениях здравоохранения. Я могу ответственно заявить всем, кто этим обеспокоен — я слышу вас, я вижу вашу обеспокоенность, я понял ваши желания. Я считаю, что снижение общего объема миграции до уровня ниже 100 тысяч человек является правильной целью. Это то, чего я хочу добиться». Стоит отметить, что Дэвид Кэмерон стал одним из первых условно крупных политиков в Европе, кто открыто признал, что проект мультикультурализма потерпел крах. Несколько позже в таком же ключе отозвались Саркози и Меркель. Приводим цитату немецкого канцлера: «В начале 1960-х наша страна пригласила иностранных рабочих в Германию, и сейчас они здесь живут. Некоторое время мы сами себя обманывали и говорили себе: «Они у нас не останутся, когда-нибудь они уедут», но этого так и не произошло. Конечно же, наш подход состоял в мультикультурализме, в том, что мы будем жить рядом и ценить друг друга. Этот подход провалился, совершенно провалился».
В унисон европейским политикам выступают аналитические центры и специалисты по проблемам миграции. Буквально на днях глава агентства по безопасности внешних границ ЕС ошарашил обозревателей статистикой, согласно которой количество нелегальных мигрантов, прибывших в Европу, только в период с января по февраль составило 250 % по сравнению с показателем прошлого года. Коллективные прогнозы аналитиков также не утешительны: этот год для Европы станет рекордным с точки зрения нелегальной миграции. Все эти прелести происходят на фоне стремительного распространения антимигрантских и антиисламских настроений среди «белых» европейцев, чему примером служит электоральное движение жителей Старого Света в сторону правых и популистских партий. Протестные настроения были широко распространены еще в 2014-ом году, но после парижского теракта достигли критического уровня. В Германии, известной своим флегматизмом, количество участников антимигрантских митингов и маршей за последние полгода возросло с 500 до 25-30 тыс. человек.
Но начнем с краткой предыстории. С выходцами из стран третьего мира европейцы знакомы со времен процветания колониальных империй и творчества Киплинга. Сталкивались с ними и в начале 20 века. В целом туземцы не вызывали у европейцев никаких эмоций, кроме обычного человеческого интереса. Основная волна мигрантов пришлась на послевоенные годы, когда остро ощущалась нехватка рабочих рук, выбитых войной. На тот момент завоз трудящихся никак не предполагал воссоединения рабочих с их семьями. О предоставлении пособий и бесплатного образования даже не заикались. Началось это уже после полноценного людского потопа в 70-х. Тогда впервые и заговорили о необходимости строительства мультикультурного общества, где европеец европейцу друг, товарищ и брат. Вне зависимости от цвета кожи и веры. Как уже говорилось выше, в те времена европейские политики за свои слова отвечали: толерантность и уважение человеческих потребностей были закреплены на высшем уровне. И людские массы хлынули через южные границы Европы, так как любой здравомыслящий африканец или араб, знающий о том, что может сыто жить в благоустроенной и спокойной Европе не работая, жить захочет именно так. И новую родину обрели миллионы и миллионы.
Молодой Усама бен Ладен с его семьей в Швеции в 70-х. Бен Ладен второй справа, в зеленой рубашке и синих штанах.
Фото:!
Общую численность нелегальных мигрантов в Европе подсчитать сложно, но усредненная оценка специалистов колеблется в районе 5-7 млн. человек. Основная масса нелегалов сконцентрирована в Германии, Франции, Италии и Испании – примерно по миллиону на каждую страну. Тенденция на сегодня такова, что прирост количества нелегальных мигрантов и беженцев с каждым годом увеличивается как минимум в 2 раза. Помимо прочего стремительными темпами растет доля мусульман в Европе: с 29,6 млн. человек в 1990-ом году до 45,2 млн. в 2011-ом. По прогнозам демографов к 2030-ому году каждый восьмой европеец будет мусульманином. К 2100-ому году – каждый третий. Отдельно отметим, что демографы в своих подсчетах отдают предпочтение естественной рождаемости уже живущих в Европе мусульман, так как оценить миграционные перспективы весьма проблематично, уж тем более, если речь идет о полыхающем Ближнем Востоке.
Однако проблема Европы не в количестве мусульман. Проблема Европы в том, что она не имеет ни малейшего представления о том, как с ними нужно жить, так как опыт сосуществования «белых» европейцев и мусульман локализован исключительно в странах бывшей Югославии. С большими погрешностями, разумеется. Несмотря на громкие заявления европейских адептов мультикультурализма, никакой речи о процессе глубокой интеграции мусульман и остальных мигрантов в европейское сообщество и быть не может. Процент приезжих, на деле интегрировавшихся в систему и разделивших классические ценности «белой» Европы, по отношению к остальной массе мусульман смехотворен. Подавляющая часть переселенцев из Африки и Ближнего Востока, преимущественно сбитая в этнические общины, попросту анклавизировалась, продемонстрировав принимающей стороне свое «фи». И это вполне естественный процесс обособления представителей другой культуры, помещенных в сообщество с принципиально другой цивилизационной матрицей. При условии, что «перемещенных» не сотня, и даже не тысяча. Это к слову об уровне института стратегического планирования в Европе.
Прибывшие в Европу мигранты банально не видят другого выхода, кроме как прибиться к представителям своего этноса или религии. Процесс вполне естественный. Соединяясь вместе, они воссоздают кусок своей цивилизации. Но проблема в том, что приезжают, к сожалению, не арабские академики и африканские культурологи, а представители низших слоев населения своих стран. Большая удача, если хотя бы половина из них отучилась 4 класса. О каком понимании европейской культуры и западных ценностей может идти речь? Она им абсолютно чужда. Но допустим, что речь идет о вполне образованной по нашим меркам общине египтян или ливийцев. Какой у них стимул относиться к культурным ценностям Европы с уважением, если она сама над ними насмехается?
Абсолютно бездарная политика европейских интеграторов привела к закреплению за мигрантскими анклавами негласного статуса государства в государстве. Подавляющая часть анклавов живет по законам шариата, то есть формирует параллельную юстицию. Так, к примеру, в зонах шариата не продается алкоголь и свинина. В некоторых существует исламский дресс-код и запрет на домашних собак. Даже если это собака-поводырь. Ибо нечистые животные. В декольте щеголять дамам нельзя. И пить пиво из банки в своем родном городе, где жили еще твои предки – нельзя. Харам. Однако традиционный ислам отнюдь не законсервирован в анклавах – он проникает во все сферы жизнедеятельности европейского общества. Начиная с требования запретить в школах сказку про трех поросят и празднование Рождества, заканчивая разрешением на ношение паранджи или хиджаба. Что интересно: ни о каком компромиссе не идет даже и речи, так как мигранты и беженцы априори признают верховенство законов шариата над местным законодательством. Этот скромный абзац адресован российским националистам с их антиисламской риторикой. Да наши выходцы из Центральной Азии и Северного Кавказа по сравнению с европейскими мусульманами просто лорды да графы. Во фраках и при мундштуках.
Фото: !
Не стоит, наверное, даже и говорить, что уровень преступности в зонах локального проживания мигрантов и беженцев зашкаливает. Ничего удивительного в этом нет, так как характерными признаками данных агломераций является скверная инфраструктура, запредельный уровень безработицы, низкие доходы населения и высокая рождаемость. В одной только Франции существует 751 мусульманская агломерация - чувствительная городская зона (ZUS – sensitive urban zone). Максимальная концентрация ZUS сосредоточена в Париже. В них проживает около 1, 5 млн. мусульман и 90 тыс. европейских христиан. Не сложно догадаться, что «белые» французы не в восторге от подобного соседства. Для среднестатистического жителя Парижа, Тулузы или Марселя исламская практика несанкционированного перекрытия улиц для пятничной молитвы или трансляции проповедей в мечетях через громкоговорители стала повседневностью. Сталкиваются с этим и жители Брюсселя, Мальме, Гамбурга, Барселоны, Рима и Лондона. На входе в лондонские агломерации висят предупредительные знаки "Вы входите в зону шариата!". Полиция Германии в мусульманские районы и вовсе не заезжает. Дошло до того, что немецкой полиции приходилось обращаться к турецким службам безопасности с просьбой прибыть на место и решить проблему теми методами, которые они сочтут необходимыми. Пару лет назад во многих германских городах и вовсе появилась шариатская полиция, патрулирующая агломерации.
Как мы можем наблюдать, сегрегация весьма существенно затрудняет механизмы интеграции мигрантов в «принимающее общество», способствуя консервации в среде мигрантов архаичных моделей поведения и мировоззренческих установок. Подобная консервация создает плодородную почву для распространения фундаменталистских и экстремистских настроений в мигрантской среде. И ваххабиты этим активно пользуются. В Великобритании, к примеру, на протяжении последнего десятилетия активно функционировало исламское движение Al-Muhajiroun, запомнившееся многим под своим последним названием «Мусульмане против крестоносцев». Данная группа провела десятки нашумевших акций, среди которых ежегодное демонстративное сжигание флагов США перед посольством на 11 сентября и шествие с пустыми гробами у военного мемориала, где традиционно проходят похороны погибших в Ираке и Афганистане.
О европейских мусульманах, уехавших на джихад в Сирию, было известно еще в 2012-ом году, но численность их была относительно скромной. Спецслужбы, разумеется, держали джихадистов на карандаше, и особого резонанса в обществе и политических кругах сам факт наличия таковых не вызывал. Но подлинные масштабы распространения исламского радикализма в Европе раскрылись после появления Исламского государства на Ближнем Востоке (ИГИЛ / ИГ). По подсчетам Евгения Сатановского, Семена Багдасарова и Александра Игнатенко на сегодняшний день в рядах ИГ воюет от 8 до 12 тыс. европейских мусульман. А опрос, проведенный вашингтонским Институтом ближневосточной политики, показывает, что ИГ среди европейских мусульман пользуется большей популярностью, чем на Ближнем Востоке. По данным исследования, ИГ вызывает симпатии лишь у 3% египтян, 5% саудовцев и меньше 1% ливанцев. В Европе же результаты диаметрально противоположные: на стороне ИГ симпатии 7% британских респондентов и 16% французских. В частности одобрительно высказались об ИГ 27% опрошенных французских граждан в возрасте от 18 до 24 лет.
К сожалению, европейские политики еще не осознали масштабы надвигающейся грозы в виде широкого распространения радикального ислама. Салафизм (ваххабизм) является гангреной на теле мирового мусульманского сообщества. А гангрену, как известно, нужно вырезать. Европейские же политики предпочитают лечить гангрену подорожником и настойкой на дубовых листьях. Недавно было принято решение не выпускать из страны исламистов, которые отправлялись на джихад в Ирак и Сирию. В надежде, видимо, что джихадисты образумятся. Завербованные и убежденные джихадисты, то есть потенциальные братья Куаши образумятся. Решение достойно премии Дарвина. Как и весь проект европейского мультикультурализма.
На сегодняшний день реальность такова, что европейские исламисты, воюющие в рядах ИГ, рано или поздно вернутся домой. К слову, они уже возвращаются, и никаких препятствий со стороны спецслужб не встречают. Вернувшись, исламисты начнут захватывать власть в мусульманских анклавах. Что-то подобное происходило у нас в Татарстане и Дагестане, где ваххабиты силовым путем захватывали мечети. И все эти прелести ждут Европу. Захватив власть в анклавах, причем даже в относительно светских, влияние исламистов будет расширяться на целые районы и населенные пункты. И кто-то думает, что эти люди не будут устраивать теракты? Да Шарли Эбдо покажется детским лепетом. А готова ли Европа к терактам? К огромному сожалению - нет, не готова. Январский Париж это продемонстрировал всему миру. Опустив обсуждение эффективности французских спецслужб, вспомним реакцию официальных властей. Пятимиллионный тираж этого грязного журнальчика, акция «Мы все Шарли» и шествие европейских политиков по центральной парижской улице. И эти люди способны бороться с терроризмом? Кто-то из читателей может представить себе Путина, Собянина и Кадырова во главе траурного шествия после теракта в Грозном?
Процесс радикализации европейского ислама неизбежен. Как и новые теракты в Европе. Можно долго разглагольствовать о столкновении цивилизаций и конфликте религий, однако все это приведет к одному, единственно верному выводу - Европа банально не смогла наделить жизни своих граждан смыслом. В Европе не появились ценности, за которые стоит воевать и умирать. Исключительно по этой причине европейские мусульмане меняют весьма комфортную жизнь в Париже или Мальме на войну в Ираке и Сирии. Юные джихадисты видят, что Европа слаба перед ними. Она раз за разом уступает и демонстрирует смирение.
К сожалению, побороть неконтролируемую миграцию без радикальных мер невозможно. Как невозможно остановить радикальный ислам в Европе без показательных судебных процессов. Сегодня в Европе происходит глубокая этнокультурная перестройка, ведущая к крайнему обострению социальных противоречий и межнациональных проблем – большой привет акции «Мы все Шарли». И процессом этим управлять почти невозможно. Но вопрос в другом: справится ли Европа с этим как единое целое, или все таки европейские страны будут решать проблемы в одиночку?
