Европа в панике: проблемы растут

Маурицио Блонде,

Перевод с итальянского языка: Маргарита Некрасова,

понедельник, 9 февраля, 2015 - 22:18

Маурицио Блонде, перевод : Маргарита Некрасова

«Южный поток закрывается. Учитывая падение цен на нефть, Газпром не имеет больше средств на такую благотворительность. Отныне создание новых газопроводов будет целиком исходить из чисто экономических интересов», — в разговоре с экспертом в области нефтяных рынков мне открылся сценарий намного более тревожный, чем можно было себе представить.

Я спросил его о том, какова в действительности степень угрозы нам, итальянцам, в решении России провести газопровод через Грецию и Турцию? Сможет ли такое решение обезопасить не только Россию, но и нас от украинского шантажа? Эксперт покачал головой: «Газпром заинтересован в поставке своему клиенту, Турции, потому что единственная экономика в Европе, находящаяся в росте, — турецкая, если можно её назвать европейской. Именно с этой целью проектируется «Голубой поток», и если будет создан второй газопровод, то также с целью служить Турции и её развитию. Италия, как и вся Европа, находится в историческом экономическом упадке, уровень потребления сокращается, и в качестве клиента она становится всё менее интересной Газпрому. Если Москва и имела определенный интерес к Италии, то скорее политический, чем экономический. Но сегодня уже нет средств для прежнего политического фаворитизма. Сегодня Газпром вынужден поворачиваться к зоне наибольшего экономического роста, где можно получить настоящую реальную выгоду: это Китай, Индия, Юго-Восточная Азия».

Следовательно, если представить, что еврократия, вынужденная политиками США продвигать санкции против России, вдруг прекратит санкции и будет готова заново открыть двери для торговли с Россией, Путин и Газпром не будут рады вернуться в коммерческое лоно Европы, покупать наши товары взамен на нефть и газ?

«Кардинальный поворот на Восток, в сторону азиатских гигантов, является окончательным, ибо диктуется самой экономикой, притяжением к новому центру роста. Весь Запад, включая и США, наоборот, несмотря на статистику, находится в упадке», — сказал эксперт.

Статистические данные по занятости населения фальсифицируются, экономический рост, поддерживаемый чудовищными вливаниями доллара, создаваемого ФРС из ничего, иллюзорен. Несмотря на это, реальная экономика, то есть американская промышленность, с общего кризиса 2008 г. не имеет подъёма.

«Центр гравитации мира поменял положение, переместив свой вес с Запада на Восток. И это — огромный вес. Достаточно посмотреть на крах нефтяных цен, чтобы это понять», — заявил мой собеседник.

Цена за баррель со 100 долларов опустилась на 40 за какие-то пару месяцев, спрашиваю я: разве это не только следствие манипуляций саудитов, стремящихся вышвырнуть с рынка американцев с их сланцевым газом или покарать Путина?

Манипуляция, возможно, была первым шагом, но «подобного краха цен не ожидал никто, даже саудиты, уж поверьте», — убеждённо сказал мой собеседник. Во времена, когда цены были в 100 долларов и выше, проводились слишком крупные инвестиции в нефтяное производство, привлечённые ожиданием сверхприбылей. Отсюда и кризис перепроизводства, опустивший цены. Но причиной усугубления кризиса, приведшего к обвалу цен на нефть, оказался спрос, сократившийся на Западе. Немного из-за высокой энергетической достаточности, а больше — из-за сокращения спроса на неё. На Западе падает промышленное производство, растёт дефляция, демографический спад, на мировом рынке уменьшается вес западной экономики, промышленные товары вместо того чтобы производить у себя импортируют из Китая.

Симбиоз с Пекином

Принуждённый европейским охлаждением по воле Вашингтона Путин заключил с Пекином 30-летний контракт на доставку газа в Китай на сумму в 400 млрд. долларов. Миллиардов! Исходная цена нефтедоллара может показаться не совсем выгодной Газпрому, но в свете новых цен около 40 долларов ситуация меняется. Выгода эта заключается и в долгосрочности контракта.

У китайцев слишком много долларовых резервов. Поэтому они и спешат инвестировать их в азиатские регионы России и соседей.

Между двумя странами разработан огромный проект на 242 миллиарда долларов на строительство высокоскоростной железной дороги, связующей Москву и Пекин. Дорога в 7 тысяч километров, чем-то схожая со старой Транссибирской магистралью, сократит время прохождения расстояния с 6 дней до 2-ух. 48 часов между Москвой и Пекином! Несомненно, такое финансовое вложение будет иметь не только высокую капитализацию, но и станет конкурентом воздушному и морскому грузовому флоту. Так, Мерседес и BMW выразили явный интерес к перевозке в Китай своих автомобилей класса люкс.

Конечно, эта артерия открывает путь и китайской иммиграции в малонаселённые ареалы Сибири и в бывшие советские республики Центральной Азии. Для Москвы, давно обеспокоенной слабым демографическим ростом народонаселения, такое явление может иметь двойственный эффект. Недавно было создано новое Министерство по развитию Восточного региона страны. Китай в свою очередь предлагает России новые инвестиции на сумму в 113 млрд. долларов, в добавление к уже вложенным 242 млрд. в строительство железной дороги.

Ещё одна поучительная деталь: в начале проекта Москва привлекла французскую фирму Alstom, строящую французские высокоскоростные поезда (Tgv), получившую первый тракт новой дороги между Москвой и Казанью. Но после того как Олланд по указке США отказался передать Москве уже оплаченный военный корабль типа Мистраль, жд-сделка была передана китайской компании China Railway High-speed (CRH), подопечной центральной Китайской дороги (CR), государственной компании, связанной с российским Уралвагонзаводом.

И это решение нельзя назвать неким отказом от высокотехнологического уровня. Китайская ЖД создала и успешно использует одноколейную дорогу на магнитной подушке, разработала и реализовала футуристическую дорогу Пекин-Лаза, 1956 километров научно-технического чуда: рельсы проложены по термафросту таким образом, чтобы его не разрушить (проблема была решена оригинальным способом — впусканием холодного внешнего воздуха в термофрост), вплоть до решения проблемы со сверхнаполнением моторов в локомотиве, которому требуется подниматься на высоту в 5.072 метра над уровнем моря, когда кислород в атмосфере сокращается на 40% и настолько же падает эффективность мотора. Не говоря уже о герметичных вагонах, оснащённых системой кислородного обеспечения пассажиров. Существуют проекты продвижения дороги вплоть до Непала, а оттуда — в Индию, если однажды она того пожелает.

А Европа? «В Европе (и США) ведутся игры, наоборот, на сокращение производства вплоть до нулевого уровня в стремлении экономить на вложениях в реальный сектор, то есть на создании подлинного богатства с будущей отдачей. Вместо этого «инвестируют» в финансовые цирковые трюки, в фиктивную экономику, лишённую какой-либо связи с реальной экономикой, если не считать её негативного влияния», — пишет мой друг, журналист из Вашингтона Умберто Паскали.

Путин пытался сделать Россию частью Европы, которой духовно, культурно и политически она является. С присущей ему дальновидностью, которой так не хватает нашим политикам, он делал нам услугу, строя «Южный поток». Но Европа, подконтрольная США, ему ответила самоуничтожающими угрозами и санкциями. В чём их цель?

Ещё два десятилетия тому назад Бжезинский утверждал: «Лишённая Украины Россия превратится во вторичную азиатскую страну». Это предвидение, возможно, неприятное теперь для Бжезинского, Вашингтона и Берлина с Брюсселем, начинает осуществляться: альянс с Китаем превращается в симбиоз, его невозможно чем-либо разрушить, даже «сменой режима», которую пытается провести Вашингтон, прилагая всяческие усилия вплоть до краха цены на нефть.

Но, впрочем, как говорит мой эксперт по энергетическим рынкам, такая низкая цена на нефть не сможет долго оставаться неизменной. Она вернётся на свои позиции именно с будущим сокращением предложения на рынке и послужит финансовым ветром, надувающим паруса российской экономики. Мой эксперт предполагает, что через год-полтора (а Путин имеет достаточные финансовые резервы на этот период) начнётся подъём цены. А возможно, и раньше, ведь уже за несколько последних дней цена на элитную нефть Брент поднялась на 8%, до 53 долларов, а 7 колодцев (по добыче сланцевого газа) на территории США были закрыты.

Именно ради того, чтобы не оставить времени, которое играет на стороне Москвы, Обама (или власти, чьим рупором он является) увеличивает свою ставку в игре в смертную рулетку, угрожая оснастить киевский режим «летальным» оружием в количестве трёх миллиардов единиц. Режим, находящийся в полном военном и моральном разложении, чья политика и экономика на грани банкротства.

Американцы спровоцировали этот режим, свою гнилую и беспомощную креатуру, нарушить Минские договорённости о перемирии с повстанцами на Донбассе, стремясь побудить Москву всё же напрямую войти в конфликт. Результат — ещё один котёл, в котором оказались 7 тысяч солдат украинской армии. Александр Захарченко, «премьер- министр» Донецкой Народной республики, обещал окружённым солдатам спасение, если они сложат оружие. Точное число павших и раненых невозможно пока узнать: Служба безопасности Украины запретила работникам госпиталей озвучивать число находящихся у них пациентов — как военных, так и мирных жителей.Известно, однако, что дезертирство приняло массовый характер, а также бегство от мобилизации, четвёртой за неполный год. На границе с Украиной — в румынских городках — гостиницы переполнены молодыми людьми из Украины, не желающими принимать участие в кровавой бойне, 57% призванных в армию из региона Ивано-Франковска не явились в военкоматы. В общем, украинцы не желают воевать, и эта война может завтра закончиться по причине нехватки в живой силе и из-за полной потери законности режима перед лицом своих граждан.

Конец настолько близок и неумолим для «волонтёров Майдана», что неонацисты, обученные и вооружённые поляками на американские фонды Виктории Нуланд, обозлённые и потерявшие всякую надежду, угрожают свергнуть правительство Яценюка и Порошенко. Батальон «Айдар» (состоящий из полувоенных лиц, которые стреляли на Майдане и сформировали команды карателей и убийц) попытался даже прорваться в Министерство обороны страны, в атмосфере стычек и хаоса.

И вот этому «правительству», не имеющему будущего и целей существования, Обама думает ещё добавить оружия, противотанковые ракеты и артиллерию, возможно, дронов и атакующие вертолёты, только для того, чтобы оно продолжало воевать и дальше, уничтожая население. В интервью CNN Обама хладнокровно подтвердил свою стратегию: «Прилагать всяческие усилия для того, чтобы Россия понесла наибольшие потери. Мы действуем по двум планам: увеличить давление на Россию и укрепить Украину».

Новый Вьетнам в Европе

Это похоже на новое бесчисленное повторение американской политики во Вьетнаме: война из-за марионеточных ставленников, на чужой территории, до полного истощения противника; постепенная эскалация непрямого военного вмешательства перед лицом поражений своих марионеток, новые пополнения всё более «летального» вооружения, всё более многочисленное использование американских «военных инструкторов» на территории конфликта вплоть до прямого участия Вооружённых сил США, включая Воздушные и Морские…

Во Вьетнаме подобная наихудшая стратегия, основанная на фальши, лишённая интеллектуальной ясности, закончилась всем известным и позорным бегством сверхдержавы из Сайгона. Но именно эту стратегию предпочитают в американском военно-промышленном комплексе: используется военный материал, даются миллиардные заказы от Пентагона, в общем, хороший бизнес.

Мы можем продолжать невозмутимо смотреть со стороны на неизбежный исход американского вооружения украинцев, но ведь это происходит на европейской территории.

Американское опустошение производится в украинских лесах и полях, чьим богатствам обязаны страна и её развитие, несёт голод и лишает крова европейское мирное население, низводя его до ничтожного состояния, ввергнутого в насилие и хаос, в который уже ввели Ливию и Ирак. А сегодня это — европейское общество, из которого были рождены Гоголь и Булгаков (писавшие по-русски). В общем, Америка открывает воронку, в которую стремится поглотить и нас — европейцев, членов НАТО.

«Народ никогда не сможет понять, что такое война, если не узнал её как иностранного агрессора на своей земле», — написал русский режиссёр Никита Михалков. Американцы никогда не имели такого опыта. У России же он хранится в народной памяти, полной насилия и страданий, это её незаживающая открытая рана. От Наполеона до Сталинградской битвы. «Они не понимают, что это — наша последняя граница: отсюда нам некуда идти. Сегодня мы (Россия) — единственная страна, способная сказать «нет» подобной агрессии. Единственная. Остальные держатся позади нас, не потому что мы их защищаем, а потому, что у нас многовековой опыт защиты своего отечества. И для нас это — святое дело. И речь идёт не о том, сколько бомб и пушек у них или у нас. Просто мы — воины до мозга костей».

Каждый из нас, из павловских собачек Америки, должен бы услышать эти тяжёлые слова. Должен бы услышать тон этих слов каждый из наших плоских, поверхностных, безответственных политиканов, привыкших слушать повеления себе подобных, находящихся на другом континенте. Должен бы показать по европейскому телевидению, способному лишь зомбировать наши массы, а бюрократы в Брюсселе должны бы принять эти слова на полном серьёзе…

Но нет, наши политики, избранные и не избранные, ведут нас в наиболее разрушительном и ошибочном направлении, какого европейская история ещё не знала. К самому крупному экономическому, стратегическому и культурному поражению.

Россия отвернулась от нас, и, возможно, ей придётся смотреть на нас как на военного противника, на нового агрессора на её земле, «с которой ей некуда дальше идти», а это делает её «воином до мозга костей».

Найдём ли мы в себе силы наказать наших политиков за всё, что они с нами делают?

Маурицио Блонде,

Перевод с итальянского языка: Маргарита Некрасова,

Источник: www.effedieffe.com

Источник: http://kv-journal.info/.

Ростислав Ищенко. Чего хочет Путин?

9 Февраля 2015 12:22

Фото: Пресс-служба президента РФ

Отрадно, что неслучившийся в январе-феврале полномасштабный разгром украинских войск на Донбассе и московские консультации с Меркель и Олландом не были молниеносно поставлены «патриотами» в вину Путину.

Впрочем, это не отменяет ни их желания, чтобы победа произошла уже вчера, ни уверенности самых радикальных в том, что Путин все равно «сдаст Новороссию» и опасений умеренных в том же, как только будет подписано очередное перемирие (если оно будет подписано) в связи с необходимостью не только произвести перегруппировку и пополнение армии Новороссии (с этим-то на самом деле можно было бы справиться и без отрыва от активных боевых действий), но и закрепить изменившуюся конфигурацию международного фронта, а также приготовиться к новым дипломатическим боям.

На самом деле, как бы много внимания ни уделяли дилетанты от политики и/или от боевых действий («талейраны» и «бонапарты» интернета) ситуации на Донбассе и на Украине в целом, это — только одна точка на линии глобального фронта, и судьба войны решается не в донецком аэропорту и не на высотах под Дебальцево. Она решается в кабинетах на Старой и Смоленской площади, в парижских, берлинских и брюссельских офисах. Потому что война — лишь один из многочисленных аргументов в политическом споре.

Далеко не всегда политические решения будут понятны населению и военным

Это самый жесткий, последний аргумент, использование которого сопряжено с большим риском, но не войной дело начинается и не войной заканчивается. Война — промежуточный этап, фиксирующий невозможность компромисса и призванный создать новые условия, в которых компромисс будет возможен или надобность в нем отпадет в связи с исчезновением одной из сторон конфликта. То есть по окончании боевых действий, когда войска отправятся в казармы, а генералы писать мемуары и готовиться к следующей войне, политики и дипломаты за столом переговоров подведут реальные итоги противостояния.

Далеко не всегда политические решения будут понятны населению и военным. Например, канцлер Пруссии (в будущем канцлер Германской империи Отто фон Бисмарк) в ходе Австро-прусско-итальянской войны 1866 года вопреки настойчивому желанию короля (будущего императора) Вильгельма I и требованиям прусского генералитета не позволил взять Вену и был абсолютно прав. Таким образом он ускорил достижение мира на условиях Пруссии, а также добился того, что Австро-Венгрия навсегда (до своей ликвидации в 1918 году) стала младшим партнером Пруссии, а затем Германской империи.

Именно для того, чтобы понять, как, когда и на каких условиях могут закончиться боевые действия, нам необходимо знать, чего же конкретно хотят политики, какими они видят условия послевоенного компромисса. Тогда же станут понятны и причины, по которым боевые действия приняли именно такой характер (вялотекущей гражданской войны с периодическими перемириями) не только на Украине, но и в Сирии.

Нас, очевидно, не может интересовать мнение киевских политиков — они ничего не решают. Внешнее управление Украиной уже даже не скрывается и не важно, эстонские там министры или грузинские — все равно они американские. Было бы большой ошибкой также интересоваться видами на будущее руководителей ДНР и ЛНР. Республики существуют благодаря российской поддержке и до тех пор, пока Россия их поддерживает, следовательно, интересы России должны быть гарантированы (в том числе и от принятия самостоятельных решений и от инициативных действий). Слишком многое поставлено на карту, чтобы Захарченко, Плотницкий или кто-то другой что бы то ни было самостоятельно решал.

Фактически сегодня ЕС может выбирать – остаться ему в американской обойме или прислониться к России

Позиция ЕС нас тоже не интересует. От ЕС многое зависело до конца лета прошлого года, когда войну можно было предотвратить или остановить в самом начале. В тот момент жесткая, принципиальная антивоенная позиция Евросоюза была бы востребована, своевременна, позволила бы блокировать американские действия, направленные на разжигание войны и сделала бы ЕС самостоятельным и важным геополитическим игроком. ЕС прошел мимо этой возможности и повел себя как верный вассал США. В результате сейчас Европа стоит на грани страшнейших внутренних потрясений, у нее есть все шансы в ближайшие годы повторить судьбу Украины, только с большим грохотом, с большими потоками крови и с меньшими перспективами, что в обозримом будущем все устаканится (кто-то придет и наведет порядок).

Фактически сегодня ЕС может выбирать — остаться ему в американской обойме или прислониться к России. В зависимости от этого выбора Европа может отделаться легким испугом (в виде отпадения части периферии и фрагментации некоторых стран), а может свалиться в коллапс. Судя по неготовности европейских элит открыто порвать с Америкой, коллапс, как было сказано выше, почти неизбежен.

По сути, нас должно интересовать мнение двух основных игроков, которые и определяют конфигурацию линии глобального фронта и которые, собственно, и сражаются за победу в войне нового поколения (Третьей мировой сетецентрической войне). Эти игроки США и Россия.

Позиция США понятна и прозрачна. Во второй половине 90-х годов ХХ века Вашингтоном была окончательно упущена возможность тихо реформировать экономику холодной войны и тем самым избежать неизбежного кризиса системы, развитие которой лимитировалось конечностью планеты Земля и всех ее ресурсов, включая человеческие, что входило в противоречие с потребностью бесконечно наращивать выпуск долларов и их количество в обращении.

Как только Россия заявила о своем праве принимать самостоятельные политические решения, ее столкновение с США стало неизбежным

После этого продлить агонию системы США могли только за счет ограбления остального мира — вначале стран третьего мира, затем потенциальных конкурентов, затем союзников, а затем и ближайших друзей. Такое ограбление могло продолжаться исключительно до тех пор, пока США являются мировым гегемоном, и эта гегемония никем не ставится под сомнение.

Именно поэтому, как только Россия заявила о своем праве принимать самостоятельные политические решения (пусть не глобального, а регионального значения), ее столкновение с США стало неизбежным. И это столкновение не может завершиться компромиссным миром.

Для США компромисс с Россией означает добровольный отказ от гегемонии, а это влечет за собой быструю системную катастрофу (не только экономический и политический кризис, но парализацию государственных институтов и неспособность государства выполнять свои функции, то есть его неизбежный развал).

Если же США побеждают, то системная катастрофа ждет уже Россию. После подобного «мятежа» ее правящий класс будет наказан ликвидациями, тюрьмами и конфискациями, государство фрагментировано, существенные территории аннексированы, военная мощь уничтожена.

Необходимо понять, чего желает достичь российское руководство, а конкретно президент России Владимир Путин

Так что война будет длиться до победы, а любые промежуточные соглашения следует рассматривать лишь как временное перемирие — необходимая передышка для подтягивания сил, мобилизации новых ресурсов и поиска (перевербовки) дополнительных союзников.

По сути, для полноты картины нам не хватает только позиции России. Необходимо понять, чего желает достичь российское руководство, а конкретно президент России Владимир Путин. Мы говорим о ключевой роли Путина в связи с организацией российской системы власти. Она не авторитарна, как утверждают многие, но авторитетна. То есть базируется не на законодательно закрепленном единовластии, а на авторитете одного человека, создавшего эту систему, заставляющего ее эффективно работать и стоящего во главе системы.

По сути, за пятнадцать лет правления Путин, несмотря на сложную внешнюю и внутреннюю ситуацию, пытался максимально усилить роль правительства, Законодательного собрания и даже местных властей. Это вполне логичные действия, которые должны были придать системе законченность, устойчивость и преемственность. Поскольку ни один политик не правит вечно, обеспечение политической преемственности, независимо от того, кто конкретно приходит к власти, является ключевым признаком устойчивости системы.

Пока, к сожалению, достичь полной автономии управления (его способности функционировать без президентского надзора) не удалось. Путин продолжает оставаться ключевым звеном системы именно потому, что доверие населения концентрируется лично на нем, в то время, как самой системе (в лице органов государственной власти и отдельных ведомств) доверяют значительно меньше.

В этой ситуации мнение Владимира Путина, его политические планы приобретают решающее значение для формирования внешней политики России, и если фраза «нет Путина — нет России» действительно грешит преувеличением, то фраза «чего хочет Путин — того желает Россия», с моей точки зрения, отражает ситуацию достаточно точно.

Уровень конфронтационности, который Россия позволяла себе в отношении США, нарастал очень медленно

Для начала заметим, что человек, который пятнадцать лет аккуратно вел Россию к ее возрождению, вел в условиях американской гегемонии в мировой политике и значительных возможностей Вашингтона влиять на внутреннюю политику самой России, должен был хорошо понимать, какую борьбу и с кем он ведет. Иначе он бы столько не продержался.

Уровень конфронтационности, который Россия позволяла себе в отношении США, нарастал очень медленно, до какого-то момента незаметно. Россия вообще не прореагировала на первую попытку цветного переворота на Украине в 2000-2002 годах («кассетный скандал», «дело Гонгадзе» и акцию «Украина без Кучмы»).

Россия обозначила альтернативную позицию, но не стала активно вмешиваться в ходе переворотов ноября 2003 — января 2004 года в Грузии и ноября 2004 — января 2005 года на Украине. В 2008 году в Осетии и Абхазии Россия задействовала войска против американского союзника (Грузии). В 2012 году в Сирии российские корабли продемонстрировали готовность конфронтации с флотами США и их союзников по НАТО.

В 2013 году Россия начала превентивные экономические действия против режима Януковича, поспособствовав осознанию им пагубности подписания соглашения об ассоциации.

В каждый отдельный отрезок времени Путин позволял себе именно такой уровень конфронтации с Америкой, который Россия была способна выдержать

Москва не смогла спасти Украину от переворота — по причине подлости, трусости и глупости собственных руководителей Украины (не только Януковича, а всех поголовно), но после февральского вооруженного переворота 2014 года в Киеве вступила в открытую конфронтацию с Вашингтоном. Если до этого конфликты сменялись периодами улучшения отношений, то с начала 2014 года российско-американские отношения стремительно ухудшились и почти моментально достигли той точки, за которой в доядерную эру война объявлялась автоматически.

Таким образом, в каждый отдельный отрезок времени Путин позволял себе именно такой уровень конфронтации с Америкой, который Россия была способна выдержать. Если сейчас Россия не ограничивает степень конфронтации, значит, Путин считает, что в войне санкций, войне нервов, войне информационной, в гражданской войне на Украине, в войне экономической Россия способна победить.

Это первый важный вывод о том, чего же хочет Путин, на что он рассчитывает? Он рассчитывает на победу. Причем с учетом того, насколько тщательно он готовит свои действия, как стремится предусмотреть любые неожиданности можно быть уверенными, что когда принималось решение не отступать под давлением США, а дать им ответ, у российского руководства имелись двойные, если не тройные гарантии победы.

Хочу отметить, что решение вступить в конфликт с Вашингтоном было принято не в 2014 году и не в 2013-м. Уже война 08.08.08 была вызовом, который США не могли оставить безнаказанным. После этого каждый следующий этап конфронтации вел лишь к увеличению ставок. Поскольку в 2008-2010 годах ресурсный (не только военный или экономический, но комплексный) потенциал США был значительно больше, чем сейчас, а потенциал России куда меньше, чем ныне, главной задачей было добиться плавного, а не взрывного повышения уровня ставок. То есть открытую конфронтацию, когда, как сейчас, маски сброшены и все понимают, что идет война, необходимо было оттянуть на как можно более долгий срок. А лучше вообще ее не допустить.

С каждым годом США слабели, Россия усиливалась. Процессы эти были объективны, остановить их было нельзя и можно было уверенно просчитать, что к 2020-2025 году без всякой конфронтации эволюционно с американской гегемонией будет покончено, а США будут думать не о том, как править миром, а о том, как спастись от внутренней катастрофы.

В условиях глобального мира неизбежно окончательное саморазрушение созданной США военно-политической и финансово-экономической глобальной системы

Таким образом, второе желание Путина — как можно дольше сохранять мир или видимость мира, поскольку именно мир объективно выгоден России, так как в состоянии мира, не неся огромных издержек, она получает тот же политический результат, но при значительно лучшей общей глобальной ситуации. Поэтому и сейчас Россия постоянно предлагает мир. Точно так же, как в условиях мира на Донбассе, киевская хунта рухнет сама, в условиях глобального мира неизбежно окончательное саморазрушение созданной США военно-политической и финансово-экономической глобальной системы. Здесь действия России корректно описываются максимой Сунь Цзы: «Лучшая война та, которая не началась».

Очевидно, что в Вашингтоне работают не дураки, что бы по этому поводу ни говорили на российских ток-шоу и не писали блогеры. В США прекрасно понимают ситуацию, в которой оказались. Более того, они понимают, что Россия не планирует их ликвидацию и действительно готова сотрудничать на равных. Вот только социально-экономическая ситуация в США такова, что подобное сотрудничество для них неприемлемо — экономический крах и социальный взрыв наступают раньше, чем Вашингтон (даже при поддержке Москвы и Пекина) успеет провести необходимые реформы (тем более что одновременно реформировать надо будет и ЕС). Кроме того, за двадцать пять лет в США выросла политическая элита, которая привыкла к статусу хозяев мира. Они искренне не понимают, как кто-то может им перечить.

Для представителей правящего класса США (не столько даже бизнеса, сколько бюрократии) вдруг превратиться из вершителя судеб диких туземцев в равноправную договаривающуюся сторону нестерпимо. Это все равно, что предложить Гладстону или Дизраэли поработать премьер-министром у Кетчвайо в Зулуленде. То есть, в отличие от России, которой выгоден мир, для США война — неизбежность.

В принципе, любая война — борьба ресурсов. Как правило, выигрывает тот, у кого ресурсов больше, кто банально может мобилизовать больше солдат, построить больше танков, кораблей, самолетов. Впрочем, иногда удавалось стратегически проигранную войну выиграть тактически, непосредственно на поле боя. Такими были войны Александра Македонского, Фридриха Великого, а также кампании Гитлера в 1939-1940 годах.

Ядерные державы не могут столкнуться на поле боя. Поэтому вопрос ресурсной базы приобретает первостепенное значение. Именно поэтому весь прошлый год мы наблюдали отчаянную борьбу России и США за союзников. Россия ее выиграла. Если на стороне США выступает только ЕС, Канада, Австралия, Япония (и то не всегда и не безусловно), то России удалось мобилизовать в свою поддержку БРИКС, прочно закрепиться в Латинской Америке, начать вытеснение США из Азии и Северной Африки.

У США было два варианта тактических решений.

Конечно, это все не бросается в глаза, но если провести подсчет по результатам голосований в ООН, то выяснится, что вместе с Россией выступают (а не поддерживать официально США уже значит выступить в поддержку России) страны, совокупно контролирующие около 60% мирового ВВП, свыше 2/3 населения, свыше ¾ площади планетарной суши. То есть Россия смогла мобилизовать больше ресурсов.

В связи с этим у США было два варианта тактических решений. Первое давало надежду на успех и было задействовано США с первых дней украинского кризиса.

Это была попытка заставить Россию выбирать между плохим и худшим. Ей предлагалось либо смириться с существованием на своих границах нацистского государства и в таком случае резко утратить международный авторитет, доверие и поддержку союзников и через некоторое непродолжительное время оказаться под ударом внутренних и внешних проамериканских сил, без шанса выстоять. Либо отправить на Украину армию, быстро смести не успевшую укрепиться хунту, восстановить законное правительство Януковича, но быть обвиненной в агрессии против независимого государства и в подавлении народной революции, а также получить на Украине глухое недовольство и необходимость постоянно расходовать серьезные ресурсы (военные, политические, экономические, дипломатические) на поддержание марионеточного режима в Киеве (а другой там в таких условиях был невозможен).

Россия обошла это решение. Непосредственного вторжения не произошло. С Киевом воюет Донбасс. Теперь уже американцам необходимо бессмысленно закачивать в обреченный марионеточный киевский режим дефицитные ресурсы, а Россия может спокойно предлагать мир.

Задача – максимально разрушить системы жизнеобеспечения и поставить население за грань выживания

В связи с этим США задействуют второй вариант. Он стар как мир. Если ты не можешь удержать какую-то площадку, и ее неизбежно займет противник, то ее необходимо максимально разрушить, чтобы победа оказалась для противника хуже поражения, а все его ресурсы ушли на поддержание существования и попытки восстановления разрушенной тобой площадки. Поэтому США перестали помогать Украине чем-либо, кроме политической риторики, и подталкивают Киев к распространению гражданской войны на всю территорию страны.

Украинская площадка должна сгореть уже не только в Донецке и Луганске, но и в Киеве и во Львове. Задача — максимально разрушить системы жизнеобеспечения и поставить население за грань выживания. Тогда на территории Украины окажутся миллионы очень голодных, очень злых и до зубов вооруженных людей, ведущих междоусобную бойню за еду. И остановить эту бойню можно будет, только обеспечив избыточное (одних ополченцев не хватит) иностранное военное присутствие на территории Украины и огромные финансовые вливания на прокорм населения и восстановление экономики (чтобы с какого-то момента Украина смогла начать кормиться сама).

Понятно, что все эти расходы падают на Россию. Путин справедливо считает, что не только бюджет, но все государственные ресурсы, включая военные, будут в таком случае перенапряжены и могут не выдержать. Поэтому стоит задача не дать Украине загореться раньше, чем ополчение сможет быстро взять ситуацию под контроль. Необходимо минимизировать жертвы, разрушения, сохранить хоть какую-то экономику и системы жизнеобеспечения больших городов, чтобы население худо-бедно, но выживало, а не умирало, тогда и нацистских бандитов украинцы сами переловят.

Здесь у Путина появляется союзник в лице ЕС. Поскольку США пытались все время использовать в борьбе с Россией именно европейские ресурсы, ЕС, и без того бывший слабым звеном, окончательно выдохся, в нем начались давно назревшие центробежные процессы.

Европа не может противостоять США, но смертельно боится горящей Украины

Если сейчас на своей восточной границе Европа получит еще и полностью разрушенную Украину, откуда не только в Россию (которая будет закрыта буфером народных республик), но и в ЕС хлынут миллионы вооруженных людей (не считая таких прелестей, как наркотрафик, поставки оружия кому попало, экспорт терроризма и т.д.), Евросоюз просто не устоит.

Европа не может противостоять США, но смертельно боится горящей Украины. Поэтому впервые за все время конфликта Олланд и Меркель не просто пытаются саботировать требования США (вводя санкции и стараясь их не вводить), но и рискнули на минимально самостоятельные действия, попытавшись добиться хоть какого-то компромиссного не мира, но перемирия на Украине.

Украинская площадка, если вспыхнет, то прогорит быстро, а ЕС стал ненадежным партнером, готовым если не переметнуться в лагерь России, то занять нейтральную позицию. Вашингтон в рамках своей стратегии вынужден поджигать и Европу.

Пожар от Атлантики до Карпат (когда на территории от Карпат до Днепра еще будут тлеть головешки) России вовсе не нужен

Понятно, что комплекс гражданских и межгосударственных войн на континенте, под завязку набитом любым оружием, где проживает свыше полумиллиарда человек, — куда серьезнее, чем гражданская война на Украине. При этом США от Европы отделяет Атлантика. Даже Британия может надеяться отсидеться за Ла Маншем. А вот у России с ЕС очень протяженная граница.

Пожар от Атлантики до Карпат (когда на территории от Карпат до Днепра еще будут тлеть головешки) России вовсе не нужен. Поэтому еще одно желание Путина — по возможности купировать самые негативные последствия пожара Украины и пожара Европы, поскольку полностью их предотвратить не представляется возможным, если США захотят, то подожгут, надо иметь возможность быстро потушить и не дать сгореть самому ценному.

Таким образом, желая защитить законные интересы России, Путин желает мира, мира и еще раз мира, поскольку именно мир позволяет сделать это с наибольшим эффектом и наименьшими издержками. Ну а так как мир уже невозможен, а перемирия становятся все более виртуальными и хрупкими, Путину надо как можно более быстрое окончание войны.

Формально ничего не изменилось, мир практически на любых условиях все так же выгоден России

Но хочу подчеркнуть, что если год назад компромисс мог быть достигнут на максимально выгодных для Запада условиях (Россия все равно получала свое, только со временем, так чего же мелочиться), то сейчас это уже невозможно и с каждым разом условия будут становиться все хуже и хуже. Формально ничего не изменилось, мир практически на любых условиях все так же выгоден России. Поменялась лишь одна, но самая важная составляющая — общественное мнение. Российское общество жаждет победы и возмездия. Поскольку же, как я указывал выше, в России власть авторитетна, но не авторитарна, общественное мнение для нее (в отличие от стран «традиционной демократии») не пустой звук.

Путин является основным звеном (скрепляющим систему) лишь до тих пор, пока пользуется авторитетом у большинства населения. Если он поддержку населения потеряет, то, поскольку равновеликой фигуры российский политикум пока не выдвинул, система потеряет устойчивость. Ну а авторитетом власть пользуется лишь до тех пор, пока успешно воплощает в жизнь желания масс. Так что разгром украинского нацизма (пусть и дипломатический) должен быть очевиден и несомненен — только на этой основе сейчас для России возможен компромисс.

Таким образом, независимо от желаний Путина и интересов России, общий расклад сил, приоритеты и возможности сторон ведут к тому, что война, которая еще в прошлом году должна была закончиться в пределах Украины, уже почти неизбежно затронет Европу. И здесь можно лишь гадать, что окажется эффективнее — американский бензин или российский огнетушитель, но совершенно точно миротворчество российского руководства будет ограничено не его желаниями, а лишь реальными возможностями. Против воли народа и хода истории невозможно бороться даже по отдельности, а уж когда они совпадают, то единственное разумное решение опытного политика — понять, что хочет народ и куда движется исторический процесс, и всеми силами его поддержать.

С учетом масштаба грядущего пожара решение судьбы всей Украины не представляется чем-то запредельно сложным

Логика вышеописанных процессов делает крайне маловероятным удовлетворение пожеланий сторонников создания отдельного государства Новороссия. С учетом масштаба грядущего пожара решение судьбы всей Украины не представляется чем-то запредельно сложным. В то же время это будет дорогое удовольствие.

Логично, что у народа России возникнет вопрос: если в Новороссии живут русские, которых мы спасали от нацистов, то почему они должны жить в отдельном государстве? А если они хотят жить в отдельном государстве, то почему Россия должна им восстанавливать города и заводы? И на эти вопросы есть только один разумный ответ — включение Новороссии в состав России (тем более что воевать-то там есть кому, а вот с управленцами похуже будет). Ну а раз в состав России может войти часть Украины, то может и вся. Тем более что, скорее всего, к тому времени, как этот вопрос надо будет решать, ЕС в качестве альтернативы евроазиатскому выбору уже существовать не будет.

Логично, если решение о воссоединении будет принимать единая федеративная Украина, а не какие-то непонятные образования. Впрочем, думаю, что сегодня кроить политическую карту еще рано. С войной на Украине очевидно к концу этого года покончить удастся, но если США удастся перебросить пожар на ЕС (а они постараются), то до окончательного решения территориальных проблем пройдет как минимум пара лет, а то и больше.

Впрочем, и здесь нам выгоден мир. В условиях мира нарастания ресурсной базы России, переход на ее сторону новых союзников (бывших партнеров США) и маргинализация Вашингтона территориальное переустройство, во-первых, значительно упрощается, а во-вторых, временно утрачивает принципиальное значение (особенно для тех, кого переустраивают).

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования, специально для «Актуальных комментариев»

Источник: http://actualcomment.ru/glavnoe/.